Зачем делать общественную
зарубу и показывать свой путь,
даже если у тебя нет секретного
плана

Мария: Олег, привет!

Олег: Добрый день, Мария!

743 НАВЫКА У ГЕНИЯ ЭФФЕКТИВНОСТИ И ПОЧЕМУ 10 000 ЧАСОВ ПРАКТИКИ – ЭТО ДЛЯ СЛАБАКОВ

Мария: За тобой давно закрепилось определение «гений эффективности».

Олег: Может быть.

Мария: При этом утверждаешь, что ты не умный, не талантливый, а трудолюбивый (это я цитирую)). Ты входишь в какую-то профессию, берешь навык, который тебе интересен, и делаешь его своим, да?

Олег: Да.

Мария: При этом ты согласен с таким определением, что навык – доведенное до автоматизма действие?

Олег: Абсолютно.

Мария: Сколькими навыками ты на сегодня обладаешь?

Олег: Семьсот сорок три.

Мария: Семьсот сорок три?! Какие, например, это навыки?

Олег: Big Data, переговоры, логика, ораторское искусство, дебаты, дипломатия, компетенции, карьера… могу бесконечно перечислять.

Мария: Семьсот сорок три… доведенное до автоматизма действие… Сколько раз нужно сделать, чтобы это стало твоим?

Олег: Не обязательно делать нечто невероятно большое количество раз. Достаточно достичь какого-то уровня в этом. Когда говорю о переговорах, дебатах, выступлениях, меня можно упрекнуть, что не так уже много и выступаю. Так говорят те, кто меня не знает. Я был главой пионерской дружины, комсоргом школы, профоргом факультета, главой парламента Киевского Политеха. Получается, на это ушло двадцать лет. У меня был недавно юбилей – прочел 3’500'000 страниц, и когда говорю о скорочтении, то не просто этим владею, а пользуюсь ежедневно. Перед тем как сюда приехать, прочел очередную книгу, а рецензия выйдет только завтра. Когда рассказываю про big data, у меня есть, наверно, 300 проектов в области big data в разных странах. Когда говорю о программировании, у меня были свои антивирусы, архиватор и хакерский редактор. Как только достигаю чего-то, я спокойно перемещаюсь. Перечень навыков точен, он в Excel ведется. Всего их 6'550, и я знаю, какой будет очередным. Когда говорю, что навык освоил – значит, этим навыком пользовался, в нем есть проекты, презентации, в среднем, листов 120-150, три статьи в разных изданиях, переведенные на разные языки, вебинар и подкаст. Чтобы засчитать навык, закрываю его пятью компонентами.

Мария: Для тебя значит, что навык инсталлировался, это твой навык?

Олег: Это значит, что навык применяю, устойчиво демонстрирую, могу другим передать.

Мария: Вау! Хорошо, теория про 10’000 часов практики, чтобы стать мастером, – это правда или нет?

Олег: Это для слабаков. Хватает 1’200-1'500 часов. Можно учиться скорочтению 10'000 часов и медленно читать, а можно научиться быстро и за это время прочесть гораздо больше. Это не про то, чтобы время прошло, а про то, сколько времени мы используем навык. Когда говорю о том, насколько можно быть эффективным, то мои замеры в разных организациях показывают, что люди в среднем работают не более 4,5 часа из смены в 10, то есть мы гуляем полдня. Если не гулять, можно уложиться в 5’000 часов, а если быть эффективней, то можно уложиться и в меньшее время.

Мария: Давай по поводу определения «гений эффективности». Оно есть, потому что когда берем медийное пространство, набираем «Олег Брагинский» - выходит эта история. Давай по-честному. Кто-то сказал, это в тему и это прикрепилось или все-таки ты, разбираясь в пиаре, в какой-то момент понял, что это правильное позиционирование для твоего бренда?

Олег: Из-за того, что разбираюсь в пиаре, маркетинге, я их презираю. Я против пиара, против маркетинга, против раскрутки. Люди не верят в идею, люди верят в людей, поэтому не нужно говорить о себе. Одна из фраз, которую себе часто повторяю: «Не важно, что я думаю о себе, важно, что обо мне думают люди». То, что я думаю, о себе, – это верхняя часть дроби, то, что другие думают, – нижняя часть. Чем меньше о себе думаю и больше думают обо мне другие, тем больше моя дробь – так говорил Толстой. Поэтому категорически против того, чтобы говорить, что я номер один или гений, или эффективный. Я этого лично ни разу не говорил.

Мария: Получается, кто-то, просуммировав то, что ты делаешь, вывел эту формулу, и формула закрепилась, потому что это правда, потому что это что-то экстраординарное для многих людей.

Олег: Работаю на многих языках, и в русскоязычном пространстве меня называют гением эффективности. Китайцы называют меня коброй, королевской коброй, потому что у меня раньше был e-mail: obra – Олег Брагинский, и как-то во время кофе-брейка стали шутить. Оказывается, королевская кобра всю жизнь растет, а я всю жизнь развиваюсь и учусь. Королевская кобра никогда не тратит яда больше, чем нужно, а я часто на проект прихожу после консультантов. Я их не мучаю, не обижаю, а спокойно провожаю – так говорят китайцы. В Германии меня зовут маэстро, потому что набираю на клавиатуре вслепую, а американцы называют траблшутер. На разных языковых рынках ко мне разные бирки приклеиваются.

КОГО ВЫМЫВАЮТ КОРПОРАЦИИ И КАК ГУГЛ ПРИВЕЛ К

Мария: Мой подкаст, как ты знаешь, посвящен исследованию понятия «личный бренд». Мне интересно твое понимание твоего личного бренда. Оно началось с момента, когда ты из серии вбил в Google Олег Брагинский, вышло десять ссылок, и ты понял, что тебя в публичном пространстве как бы не существует, и ты такой: «Так, надо заняться этим», или все-таки, работая в финансовой корпорации, ты уже тогда выстраивал личный бренд именно внутри, просто он был не публичный, а внутри корпорации?

Олег: У меня не было необходимости выстраивать личный бренд, потому что когда был хакером, взламывал любую систему защиты, которую мне предъявляли, поэтому в определенных кругах был известен. В своей компании тоже планировал работать долго и не собирался уходить, мне не нужен был бренд. Люди, которые чересчур занимаются брендом, их сразу корпорации вымывают. Корпорации вымывают неэффективных и сверхэффективных, поэтому нужно все время занижать свой уровень и быть не намного выше, чем другие, иначе ты гвоздь, который хочется забить в пол. Когда решил уходить, сделал поиск в Google и понял, что в Рунете есть десять ссылок, как вы сейчас правильно сказали, причем из них шесть были не про меня.

Мария: Еще и шесть были не про тебя? :)

Олег: Да, ссылки были про других. Это было 14 октября 2014 года, и я подумал: «Наверно-ка, я с нового года начну строить личный бренд».

Мария: Хорошо, давай я тогда все-таки про корпорацию спрошу. 20 лет опыта в корпорации, 13 подразделений, в которых ты работал…

Олег: Руководил.

Мария: Руководил, топ-менеджер.

Олег: Да, пять стран.

Мария: Я читала в твоем интервью, что ты был сторонником горизонтального построения карьеры.

Олег: Да.

Мария: Я не из этой сказки, не знаю этот мир, но, мне кажется, субъективно, что это экстраординарно менять в одной корпорации столько подразделений, переходить… Как так?

Олег: Это необычно.

Мария: Как ты получил такую свободу? Я думала, потому что у тебя был бренд внутри.

Олег: Бренд, может быть и был, но минимальный. Когда вы делаете успешный проект, и говорите: «Неинтересно, хочу следующий», вам часто позволяют. Руководителям хватало ума меня удерживать.

Мария: Не ограничивать.

Олег: Не ограничивать – это первая хитрость, а вторая хитрость – я никогда не делал ставку на корпорацию. У меня все время были свои бизнесы, я часть времени работал на компанию, часть на свои бизнесы, и все понимали, что для меня зарплата и должность неважны – в любую секунду могу уйти. Я строил свободу с младых лет. Начал заниматься саморазвитием классе в четвертом – понял, что как только побеждаю на какой-то олимпиаде, мне позволяют пропустить урок. Получил освобождение от пения, потому что ходил в музыкальную школу, от физкультуры, потому что занимался туризмом, от математики, потому что побеждал в олимпиадах. Стал получать много освобождений, а последние два года в школу почти не ходил. Я жил в маленьком городке Черниговской области, город Городня, 5 000 населения, но поступил в заочную школу при МГУ «Квант» и два года учился по переписке. Естественно, когда использовал эти учебники в школе, все говорили: «Вау! Мальчик, можешь быть свободен». То же самое было в ВУЗе. Первые два года было тяжело, потому что переехал в столицу, но постепенно получал освобождение от одного, второго, третьего предмета, работал на одной кафедре, на второй, третьей… хозтема, патент, изобретение. Бывало по сессии уже стоят все пятерки, и уже можно не ходить на экзамены.

«ВСЕ МОЕ РАЗВИТИЕ – ОТ НЕУДАЧ»

Мария: А что это такое? Получается, что ты просто шел за своим интересом, то есть ты просто: «Мне интересно – я иду»?

Олег: Не совсем так. Это красивая история, но она, наверно, кем-то придумана. У меня почти все развитие было от неудач. Когда нас перевели из начальной школы в обычную, на уроке физкультуры все подтягивались, а я подтягиваться не мог, потратил лето, и с тех пор подтягиваюсь больше всех. Когда побили – стал драться. Не знал языка, а был нужен – учил, все развитие изначально было от неудач. Не получалось, было стыдно, неловко, хотел доказать себе и другим, что смогу это сделать, а потом все стали ожидать, что бы ни происходило, я могу быть лучше. Теперь приходится эти ожидания оправдывать.

Мария: А в самой корпорации? Ведь уже там, по сути, твоя концепция траблшутинга, она зародилась уже внутри компании, да?

Олег: Да.

Мария: Я слышала, что уже тогда ты брался за задачи, с которыми другие не справлялись и говорили: «Это нерешаемая задача». Приходил ты и решал. Как ты решал, а другие не могли, это «голубой океан». Как ты понял, что можешь за это браться, что способен сделать то, что другие не могут?

Олег: Кажется, сегодня будем много говорить о школе. Это, может быть, странно, но я объясню, почему. Многие приходят к этому во взрослом, осознанном возрасте или мечутся, а я вдруг понял, что если могу пойти и победить на любую олимпиаду, то одинаково нужен всем учителям. Понял еще в школе. С тех пор постоянно делаю так, чтобы я был нужен любому человеку, от которого завишу. Очень просто.

Мария: Понятно. У тебя были проекты, когда ты брался, я говорю про наемный труд, и понимал, что нет?

Олег: В наемном такого не было, в личной жизни и собственного бизнеса такое было неоднократно. Когда в найме работаешь, компания поставляет тебе специалистов: есть IT-шники, юристы, логисты, безопасники, и когда нужно, можешь использовать из компании лучших, или кого-то купить, а в личном бизнесе у тебя есть ограничения – ты кого-то уже задействовать не можешь по каким-то причинам – там совсем другая история.

Мария: Хорошо, мы к траблшутингу еще вернемся отдельно. Давай про вот этот переход, когда ты решил, что ты будешь публичным.

КАК СТАТЬ НОМЕРОМ ОДИН В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ С АУДИТОРИЕЙ В 400’000’000 ЧЕЛОВЕК

Мария: В какой-то момент ты принял решение, что Олег Брагинский – это то имя, о котором будут знать многие, да?

Олег: Да.

Мария: У тебя этот выход начался именно, назовем это словом «заруба», с того, что ты сделал 90-дневный челленж чтобы стать первым в Linkedin. Тут у меня несколько вопросов. Ты берешь, анализируешь и понимаешь, что есть профиль в Linkedin в глобальной сети из 400'000'000 участников. Тебя за последние 90 дней просматривало 40 человек, ты сделал coming out и сказал: «Ребята, я за 90 дней стану первым». Зачем ты сделал coming out? Почему бы взять и тихо что-то делать? Почему ты сделал публичный выход, что ты это сделаешь за 90 дней как заруба общественная, то есть окружение, и начал это все в виде эксперимента, скринить… Почему такой подход?

Олег: Иногда ко мне приходят или приезжают люди и говорят: «А вот мы сделали нечто лучше, чем ты». Я говорю: «Ребята, все хорошо, только я об этом не знаю». Нельзя соревноваться тайно. Представляете, сейчас рядом с марафонцами кто-то тайно пробежит и их опередит? Вы не были заявлены, бежали или не бежали – непонятно, за вами камеры не следили. Когда у вас есть ничтожно малое положение и колоссально высокая цель, абсолютная задача, и когда говорите, то у всех есть шанс с вами побороться, кто хочет. В момент, когда я начинал это все делать, было много заруб. Арабские шейхи нанимали команды хакеров, платили им по 50’000 $, чтобы они со мной соревновались. Когда соревнование публичное, повышаются ставки. Если сделать тихо и сказать: «Я первый», то где гарантия, что ты был тогда последним? А вдруг ты был на высокой позиции и сделал маленький шаг? Важно, чтобы все видели, что ситуация была патовая, неприятная, невозможная, неинтересная, невкусная. Когда вы берете челлендж и все говорят: «Это невозможно. Он? Из 400’000'000? Он не китаец, не индус. Без шансов», а потом проходит время и вы первый. Когда все это видят и проходят все стадии – от презрения, неуважения к признанию, удивлению, а потом причастности – «мы за тебя были с первого дня» – вот тут ты понимаешь: «Я победил».

Мария: И ты прямо наблюдал, как это все менялось в процессе, когда ты все это делал?

Олег: Да.

Мария: Хорошо, а у тебя был какой-то секретный план?

Олег: Нет.

Мария: То есть ты пришел в зарубу без секретного плана? Просто пришел и сказал: «Я буду в этом потоке экспериментировать», эти семьсот и сколько там экспериментов, да?

Олег: 763. Если иметь секретный план, то в этом нет преимущества. Всегда, когда бросаюсь в авантюру или проект, это не означает, что придумал, что делать. Я соизмерил в пространстве компетенций свои возможности. Когда мы говорим о компьютерной сети, то знаю много языков, и прекрасно понимал, что если напишу профиль на шести великих языках – на которых говорит миллиард человек, буду лучше, чем любой китаец или индус, потому что каждый из них знает только полтора языка плюс английский. Я круче, чем американец. Американцы мало языков знают. Первое преимущество – языки. Второе – я бывший хакер, с компьютером могу делать всякие разные операции: макросы писать, хитрыми способами заходить к браузеру в тыл, выкачивать страницы, но ничего космического. Я знаю искусственный интеллект. Это означает, что если есть некая среда, которую могу наблюдать, то смогу в ней занять 2% доминирующих. Это не очень тяжело.

Мария: Как хакерство помогает стать первым в социальной сети? Я девочка, и у меня эти вещи сейчас не бьются. Я пытаюсь сейчас понять. У тебя же есть еще обучение на тему: «Как продвинуться в Linkedin», правильно?

Олег: Не совсем так. Я не говорю про Linkedin, говорю про сети.

Мария: А, вообще про сети?

Олег: Да, вообще про сети.

Мария: Нет, я сейчас говорю конкретно про зарубу, связанную с Linkedin. Про сети я еще спрошу. Хорошо, давай алгоритм. Как ты это сделал? Если коротко: раз, два, три.

Олег: Первое – начал выкачивать профили людей, которые ко мне заходили. Сделал макрос, который в Excel вытягивал профиль любого, кто ко мне заходил. У меня стоял авторефреш в браузере, обновлялся список, кто меня смотрел. Только появлялась чья-то фамилия, я в Excel вытаскивал профиль и сохранял макросом – на ноутбуке постоянно шло выкачивание, кто мной интересуется. Второе – проанализировал профили этих людей и проверил, какие у них позиции. Начал ориентироваться на первых. Понял, что все, кто ко мне заходят – далеко не первые. Нашел список «Top 100 most connected» и «Top 100 most view»: «наиболее соединённые» и «наиболее просматриваемые». Начал смотреть, как они строят предложения, как себя позиционируют, какие блоки заполняют – и стал заполнять блоки тщательнее, чем они. Стал отжимать текст. Они пишут «of» и «the» по-английски, а я старался поменьше артиклей, стоп-слов, чтобы каждое слово имело значение, было поисковым. Наблюдая за другими, создал профиль лучше, чем у них, а как только подсоединил первые 100 человек, стало ясно, сколько мне до них идти. Появилась линеечка, по которой надо меряться. Планировал так: 90 дней – 1’000 экспериментов. Но так получилось, что после 763-го стал первым надолго, и соревнование закончилось.

Мария: В общем, хватило 750…

Олег: 763.

Мария: 763 эксперимента, о’кей.

Олег: Это было в обед, после работы, я не весь день сидел и маньячил каждую секунду. Нет, это было между делом.

КАК СОЗДАВАТЬ СТАТЬИ, КОТОРЫЕ БЕРУТ ЛЮБЫЕ ЖУРНАЛЫ С ПЕРВОГО РАЗА ИЛИ ПОЧЕМУ ОЛЕГ ОТКАЗЫВАЕТ FORBES

Мария: Хорошо, но это все еще в найме, ты стал просматриваемым номер один. Давай теперь этот момент, когда из корпорации все-таки ты уходишь в траблшутинг. Я уже поняла, у меня был вопрос про то, какие эмоции ты испытывал, но, учитывая, что ты, в принципе, шел по жизни свободно и опирался на себя, у тебя не было, наверно, страха какого-то?

Олег: Нет.

Мария: Это было что?

Олег: Это был очередной проект. Как все происходило? Меня вызывает шеф 14 октября 2014 года и говорит: «Проекты будут сокращаться, новая ситуация, рынок меняется. Ты не переживай, у тебя будет все хорошо». Я подумал и говорю: «ухожу», и через 5 часов выходит мое интервью, где рассказываю о себе – как раз мой coming out. После этого трачу время на Linkedin, потом улетаю на острова, там пишу первые 16 статей. Прилетаю, посылаю их в журналы, и ни один журнал, ни одну статью не взял.

Мария: Да…

Олег: Начинается переписка. Спрашиваю: «Почему?». Отвечают: «Вы не понимаете нашу специфику. У нас такая-то аудитория, такое-то направление». Переписываю статью и посылаю. Первое время их не брали, поэтому второй челлендж был – сделать так, чтобы любой журнал брал статьи с первого раза. На это ушло еще примерно 90 дней.

Мария: Это тоже изучением слов, семантики, аудитории, подстройкой?

Олег: Как это было? Я выкачиваю сайт издания целиком, все статьи, которые кем-либо были написаны, загоняю в специальный алгоритм, который придумал, понимаю, что читают. Получив статьи и их просматриваемость, делаю соответствие: если слово находится в статье, которую лучше читают, это слово получает больший вес. Если в статье, которую смотрят, много слов, которые набирают высокий вес – это, как гипотеза, хороший словарный вариант для написания статьи. Оказалось наоборот. Если писать статьи редкими словами, они взлетают. Писал для одного издания, второго, десяти, тридцати. Теперь, когда пишу статью, оптимизирую её внутри себя, статью со всеми моими статьями, статью со всеми статьями этого издания и статью со всеми материалами всех изданий, где пишу, то есть я делаю четырехкратную работу.

Мария: Но это сейчас происходит через программы какие-то? Автоматически?

Олег: Когда внутри программа, это, конечно, красиво звучит, но в этом большая доля ручного труда. Я специально делаю это макросами на Excel, чтобы рассказать, повторить и передать.

Мария: Методологией траблшутинга, да?

Олег: Да, потому что если стану это делать с помощью хитрых программ, все скажут: «Программа стоит миллионы, поэтому это можно сделать». Фишка – руками сделать, на виду у всех, на чужом компьютере – вот в чем фишка.

Мария: Понятно. Как ты выбрал издания? Какие издания? Вот ты вышел, но СМИ же разные бывают. Какие критерии?

Олег: Подумал, в чем я специалист? Наиболее громкие проекты у меня были в рознице, в big data, поэтому первое, куда пошел, это были журналы именно этого направления. Потом ко мне стали подтягиваться другие издания, с некоторыми до сих пор мы не договорились о том, как я пишу и что пишу. Некоторым теперь отказываю и говорю: «А помните? Больше мы с вами не работаем». Ну, как-то так.

Мария: В смысле, ты теперь им отказываешь?

Олег: Даже Forbes.

Мария: А почему? Чем Forbes провинился?

Олег: У меня принцип: когда начинаю что-то, когда неизвестен, когда слаб, тот, кто оказывает поддержку, с теми работаю, а кто мне в ту секунду не помог – издатели, радио – я сказал: «Все, ребята, у вас не появлюсь. Никогда. Даже за деньги».

Мария: Потрясающий принцип. Но, с другой стороны, ты же можешь понять и их. У них же есть определенные требования, корпоративная культура и так далее?

Олег: Наверно, мог бы, но зачем? Ведь моя задача, миссия, цель – менять мир.

Мария: Да.

Олег: Они не хотели со мной менять мир. Сейчас на моей популярности готовы прокатиться. Уже неинтересно.

Мария: Ну, да. Кстати, на самом деле, вот этим конкретно примером ты сейчас, возможно, дашь задуматься тем, кто имеет возможность поддержать кого-то из тех, кто растет.

Олег: Дай Бог.

ЧТО ТАКОЕ «ТРАБЛШУТИНГ», ИЛИ КАК РЕШАЮТСЯ НЕРЕШАЕМЫЕ ЗАДАЧИ НА ПРИМЕРАХ КОНКРЕТНЫХ КЕЙСОВ

Мария: Я надеюсь, что будет так, потому что много и стартапов, и людей, которые создают. Траблшутинг – решение нерешаемых задач. Сама методология траблшутинга как раз, если я правильно понимаю, – создать алгоритм, который может повторить человек, который хочет решить эту задачу. Ты берешь какую-то нерешаемую историю, вкладываешь в нее какой-то алгоритм, и он потом повторяет.

Олег: Да.

Мария: Когда общаюсь в своей среде, я говорю траблшутинг. Кто понимает по-английски, они такие: «Так, решение проблем. Каких проблем? Зачем проблем? Что за проблем?», то есть это термин, еще не прижившийся в России. Давай пару примеров, как конкретно это может быть в реальной жизни воплощено?

Олег: С удовольствием. Во-первых, траблшутинг – это сам по себе был челлендж, потому что на американском рынке это понятие невысокого уровня. Траблшутеры – люди, которые ремонтируют пылесосы, чайники, все, что угодно. Когда женщина не знает, что делать, она вызывает траблшутера, а он ей ремонтирует нечто. А-ля «муж на час». Я утрирую. Есть негодяйская статья про траблшутера Майка, который, на деле, полная фикция, выдумка. Эти же истории я слышал во Франкфурте, году в 1993, про MCKinsey и BCG, то есть это не имеет к траблшутингу никакого отношения, это «жареная утка». На российском рынке траблшутер был смешным термином, все шутили: «Это решала?», то есть даже выбор термина сразу был проигрышным. Мне говорили: «Послушай, термин английский, а русские не любят английского языка» – это первое. Второе – «Ну, что это такое? Придумай что-то красивое». Это тоже челлендж, раскрутить термин – отдельная задача. Когда говорим о траблшутинге, приведу пару примеров. Обращается страховая компания и говорит: «Сейчас кредитуем много б/у-шных машин, и есть проблема – нам нужны оценщики. Но рынок бумирует, и оценщики всем нужны, и чем мы больше им платим, тем больше они наглеют. Но оценщиков мало, поэтому они выигрывают, а рынок проигрывает. Автоматизируй что-нибудь». Прихожу, смотрю, умные ребята сидят, листают толстые справочники авто-товароведа, находят аналоги, вписывают в какие-то таблицы – целая история. Говорю: «Можно купить таких справочников больше?». Они говорят: «Нет, компания монополию держит, только бумажные, и их не очень много». Я все останавливаю, мы эти справочники разрываем, компания в истерике, а мы начинаем вводить с помощью этих высококвалифицированных людей в Excel таблички – все объявления о продаже. Через время оказывается, что, не взирая на большое количество слов и вариативность объявлений, цена б/у-шного автомобиля зависит от трех параметров. Кроме производителя и марки, это объем двигателя, пробег и год выпуска. Я это все программирую, прихожу на правление компании и рассказываю. Они говорят: «А вы понимаете, какой риск вашей ошибки?». Отвечаю: «Да, такой-то». Мне: «И что вы с этим будете делать?». Я говорю: «У вас подразделение по оценке стоит дороже, чем риск?» В ответ: «Хорошо, делайте пилот». Сначала делаем смс-сервис: вы посылаете на номер 3344 пять параметров. Допустим, Toyota Prius, год выпуска, пробег, объем двигателя, вам тут же приходит ответ, сколько машина стоит. Сначала компания этим пользуется, и все перестают пользоваться оценщиками – первый уровень. Второй уровень – прихожу к барыгам на рынке и говорю: «Ребята, послушайте, мы тут сделали сервис – отвал башки! В любую секунду оценивает, днем и ночью, без людей. Вы смс-ку, вам ответ обратно. Барыги начинают пользоваться, и через время подключаются конкуренты. Отслеживаю, сколько телефонов пользуется всем этим, и как только количество машин достигает количества, которое я предсказал, мы начинаем в эту смс добавлять сообщения: «Такая-то компания застрахует вас за столько», и наша цена была гарантировано ниже, потому что у нас не было оценщиков.

Мария: Да-да.

Олег: И рынок оценщиков закончился. То есть я не автоматизировал задачу, а убрал вообще с рынка.

Мария: То есть ты это сделал для всего рынка, не только для…

Олег: Абсолютно верно.

Мария: Вау! Гениальный кейс. Этот проект, он сколько месяцев?

Олег: Месяца четыре.

Мария: А ты когда работал, бюро Брагинского решало именно такие кейсы?

Олег: Дело в том, что мне постоянно позволяли иметь свои бизнесы. У меня был свой бизнес, мне заплатили на мою компанию, я решил задачу и все.

Мария: Понятно, но сколько таких кейсов ты мог делать параллельно? Сколько ты проектов параллельно ведешь как траблшутер? Ты же занимаешься сейчас кейсами?

Олег: Конечно, да.

Мария: Да, не только же обучением и публичностью и так далее. Мне кажется, кейсы – это самое интересное, то, что драйвит.

Олег: Абсолютно верно.

Мария: Сколько кейсов ты можешь сделать за месяц, квартал? Как ты это оцениваешь?

Олег: Это зависит от квалификации людей, с которыми разговариваю. Вчера разговаривал с клиентами из Питера, они делают криптовалюту. Чтобы я был им полезен, хватит двух часов в неделю. Они готовят вопросы, мы запускаем Skype, тикает таймер, мы общаемся, я отвечаю на вопросы, мы выключили, и они дальше свои дела делают. Я получаю деньги – они ответы. Траблшутинг – возможность все делать самому, но моя задача – других научить. Я беру деньги не за проект, я беру деньги за время. Я даю советы. Я таксист. Аодвезу вас в любую сторону, но хочу, чтобы вы маршрут запомнили, повторяя его без меня.

Мария: То есть твоя задача, чтобы люди научились потом жить без тебя, и в случае, если нужен будет выход на какой-то другой уровень или решение каких-то других задач, они могли бы тебя опять привлечь.

Олег: Желательно, чтобы этого не было, иначе я буду негодяем. Иначе я подсаживаю на иглу своих мозгов. Это нечестно.

Мария: Люди могут решать принципиальные задачи – новые бизнесы, новые масштабы…

Олег: Да, если новые, то да. Я ведь начинал с компаний большой четверки. Знаю, как они работают. Там главное – клиента постоянно «доить». В чем идея? Вы можете нанять траблшутера на пять минут, на десять – важно, чтобы после этого вы могли дальше действовать. Знаете, это как спортивный врач. Он не может все время с вами бегать, прыгать или плавать. Вы подошли с травмой, он что-то сделал, и дальше вы свободны, можете без него обходиться – вот это траблшутер, а все остальные прохиндеи.

Мария: Мне близка твоя позиция по поводу траблшутинга, потому что, занимаясь консалтингом в области личного брендинга, я делаю приблизительно то же самое, в том смысле, что если у человека задача активировать личный бренд и получить через это профиты, моя задача научить его осознать свой личный бренд и самостоятельно потом жить, увеличивая масштаб влияния. В этом смысле мне не нравится, когда агентства начинают на абонентской плате держать человека. Как раз здорово, что ты можешь прикоснуться к человеку, нанести непоправимую пользу, он понимает, как это работает, и идет с этим дальше.

Олег: Да.

«Я НЕ ХОЧУ ОПРЕДЕЛЯТЬ СВОЮ ЦЕЛЕВУЮ АУДИТОРИЮ»

Мария: Прикольно. Я не нашла этого в других интервью, а сейчас я это поняла, и это очень круто. Хорошо, по поводу целевой аудитории. Все-таки у тебя же есть понимание: ядро моей аудитории такое. Какое?

Олег: Интрига в том, что я настолько много вел разных проектов для разных компаний, что понимаю, что если буду действовать теми методами, которыми действуют все, я ничего не достигну. Принципиально не хочу разбирать, какая моя целевая аудитория. Если я был бы врачом, то бил в одну точку и рассказывал, какой я крутой, был бы психологом – в другую точку, занимался бы спортом – в третью. Я принципиально «ромашка». Преподаю 625 навыков на все градусы. Моя аудитория и 4 годика, и 104. Все пытаются взять свою целевую аудиторию.

Мария: Да-да, ядро.

Олег: Не хочу быть таким, как все. Я хочу срез по всем аудиториям. Вот так аудитории идут, а вот мой срез. Это принципиальная позиция. Таргетирования нет. Это осознанно.

Мария: Хорошо, тогда вопрос. Когда ты осознанно начал продвигать себя, ты использовал такой метод, как выступление в лучших ВУЗах, ты взял себе это как ориентир.

Олег: Да.

Мария: Но ВУЗы – это аудитория, студенты, явно не те люди, которые будут обращаться к тебе за решением своих задач. При этом на тот момент у тебя не было школы траблшутинга, то есть ты не про то, что ты смену выращивал. Почему выбор был именно в ВУЗах? Логика была в чем?

Олег: Было несколько схем. Первая схема – Linkedin. Вторая – написание статей. Потом было 90 дней безумных конференций – за квартал 100 конференций. За полгода 50 лучших ВУЗов. Потом была школа. Это все в рамках единой концепции.

Мария: То есть ты понимал, что в итоге будет школа?

Олег: Во-первых, я заявил это в своем первом интервью. Сказал, что у меня будет университет. Еще в компании числился, прошло 5 часов с момента, как решил уходить, и я сказал: «У меня будет свой университет. Будет школа, институт, академия, университет» – это первое. Второе – в сети было видно, что я занимаюсь ВУЗами. У меня есть много занятий и с пожилыми людьми, чего не видно.

Мария: Да, не видно.

Олег: У меня есть много занятий с детками одаренными, чего не видно.

Мария: Не видно.

Олег: Просто это другие сети. Я есть и в Одноклассниках, я есть ВКонтакте, я есть и в других сетях.

Мария: Понятно. Грубо говоря, это мой фокус – я увидела то, что мне близко, и сосканировала то, что я увидела.

Олег: И это чудесно, потому что, представьте: HR-вцы со мной спорят, считают, что я разбираюсь в HR, IT-шники – что я в IT, безопасники… В каждой аудитории соревнуюсь с экспертами. Они думают, что я до их уровня не дотягиваю. Никто не догадывается, сколько таких споров у меня, и каждый эксперт, который меня тренирует – улучшает меня для всех.

НА РАСКРУТКУ НЕ НАДО ТРАТИТЬ ДЕНЬГИ ИЛИ ПОЧЕМУ ОЛЕГ ГРЕЕТ НЕ СВОЙ КАНАЛ, А ЧУЖИЕ

Мария: Понятно, окей. Давай по поводу методологии. Вот есть трабл – человек хочет публичности, и вот есть твой алгоритм, как это сделать: это Linkedin, статьи, безумные конференции, потом работа с ВУЗами и в итоге создание собственной школы – это тот алгоритм, по которому ты шел, когда ты о себе заявлял. Если бы ты делал это сегодня с нуля, вот сейчас ты пришел в эту точку, что я 10 ссылок, а нужно 100’000 ссылок, как бы сегодня выглядел этот алгоритм?

Олег: Похожим образом. Интрига в том, что история нас учит только тому, что мы ничему от истории не учимся. Когда я стал первым в Linkedin, сделал курс. Он открытый, публичный, бесплатный, но никто даже не попытался повторить. У меня есть статьи о том, как марафоны бегать. Это не увеличило количество марафонцев. У меня есть статьи, как правильно писать тексты, но люди по-прежнему пишут плохо. Вдруг понял, что если буду щедро делиться знаниями, это не поможет. Если о любом человеке написать много материалов, это не спасет. Алгоритм раскрутки состоит в простой хитрости – большинство людей считают, что их читают другие люди. Это не так. Вы будете видны, если вас заменят роботы. Почти все мои тексты написаны так, чтобы нравиться 99% роботов. Люди – в последнюю очередь. Если в поисковой строке вы что-то напишете, и ваш текст не всплывет, вас люди не прочтут. Надо писать для роботов. Время людей прошло.

Мария: Но это же мы говорим только про статьи. Ты считаешь, что статьи – это тот самый основной инструмент, который тоже должен быть?

Олег: Я говорю про тексты. Это посты, это статьи, это все что угодно, блоги. Даже когда мы говорим о YouTube, оказалось, что текст, произносимый в ролике, тоже влияет на то, сколько его смотрят.

Мария: Да ладно?!

Олег: Абсолютно. Это несложно. Берете любой свой ролик, делаете транскрибацию, смотрите, какие слова, и в YouTube есть график, сколько вы теряете аудитории каждую секунду, и вы увидите, на каких словах, на какой мысли скольких потеряли. Когда я начинал делать первые ролики, меня смотрели 30 секунд, сейчас смотрят 19 минут 30 секунд. Это в 3 раза больше, чем Comedy.

Мария: И это тоже методология.

Олег: Буквально каждую неделю выигрываю секунду или две. Большинство людей борются за подписчиков.

Мария: Да.

Олег: Я борюсь за внимание. Это совершенно разные вещи. Подписчики – ничто. У меня много друзей, я говорю: «У тебя столько-то подписчиков в Instagram или в YouTube. Тебе это помогает?», а у его жены есть магазин. Он говорит: «Вообще нет. У меня странная аудитория. На меня подписаны люди, даем рекламные объявления – не ведутся. Почему?» Подписываются бездельники. Подписчик не равно покупатель или потребитель.

Мария: 100%.

Олег: Можно выращивать целевую аудиторию, которой нужен только бренд, но это нужно делать, не давая раскрутки. Если даете рекламу, на вас подписываются боты, случайные люди. У меня был проект, где подписалось много женщин из Бразилии по какой-то причине.

Мария: Хорошо, но можно я с тобой поспорю? Ты же любишь спорить с разными людьми из разных отраслей. Есть в любом случае понятие конверсии. Люди подписываются, ты их потом прогреваешь через контент и видишь, что конверсия растет. Когда ты делаешь лонч, запуск какого-то продукта, ты видишь, как на каждом этапе от твоего действия, от поста, от реакции идет конверсия покупки. Есть же закономерность в этом?

Олег: Я знаю многих людей, которые тратят миллионы рублей на раскрутку в Facebook и других сетях. Я ни разу не дал ни одного платного поста ни в одной стране, ни в одной сети. Это принципиальная позиция. Объясню, почему.

Мария: Давай.

Олег: Казино – это не место, где зарабатывают деньги. Лучше пускай эти люди будут откровенно, искренне вас хвалить тем, у которых есть деньги. Ваша задача – понравиться окружению тех, у кого есть деньги. Вам нужно понравиться окружению заказчиков. Не нужно прогревать или конвертировать свою базу. На планете еще много других людей. Вы не можете заиметь канал в 100'000'000 человек. Наоборот, я грею не свои каналы, а чужие. На моем канале, на любом, мало информации. У меня маленький Instagram. Мой YouTube смотрят примерно в 400 раз меньше, чем суммарно мои ролики за его пределами. Все мои ролики суммарно в этом году посмотрели 4’000'000 раз, а мой канал 10’000 раз, и я этим горжусь. Получается, что занимаюсь не своим продвижением, а гоню волну. Я не говорю: «Я важный, я весомый. Вот, смотрите». Волна широкая, большая идет.

КАК НЕ «СЖЕЧЬ» СВОЮ БАЗУ ПОДПИСЧИКОВ ИНФОРМАЦИОННЫМ НАПАЛМОМ

Мария: Подожди, при этом ты в одном из интервью говорил, что на личный бренд работают, в том числе, вот эти социальные связи, сети и так далее.

Олег: Верно.

Мария: Они работают на тебя. Получается, что аудитория подписчиков, лояльная к тебе, – тоже некая социальная сила, ресурс.

Олег: Нет.

Мария: Нет?

Олег: Есть такое понятие «to burn the base» – «сжечь базу». Когда мы начинаем одной и той же базе посылать сообщения: «Вышел новый ролик. А вот рассылка» – база перегорает. Они вас через время отправляют в спам, и доля отписавшихся быстро растет. Это 5%, 10%, 15%, 20%, и когда вы сожгли половину базы, вам ничего не осталось – это земля, выжженная информационным напалмом.

Мария: Так…

Олег: Это люди, которые устали потреблять ваш контент.

Мария: Подожди, а если они не устали? Статистика говорит, что они не устают? Я тебе так возражаю, как, предположим, что мне не понятно, как это так. Как понять, устали они или нет?

Олег: Очень просто. Берем время жизни вашего канала, заходим в статистику и смотрим, сколько подписалось, а сколько отписалось, и следим за этим все время, каждый день так делаем.

Мария: Люди, которые занимаются раскруткой каналов говорят, что статистика отписок – это нормально. Главное, чтобы статистика приписок была в разы больше, чем статистика отписок. У меня это примерно 1 к 5, то есть 5 единиц подписывается, 1 единица отписывается, то есть я в плюсе каждый месяц на 4 единицы – это мои показатели. Ты хочешь сказать, что это плохо, что эти люди отписываются?

Олег: У меня отписок нет. Все говорят, что это нормально. Пример приведу. Примерно месяца два, когда я уже был первым в Linkedin, мне приходит письмо от девушки: «Я раскручу тебя в Linkedin». Я думаю: «О, как интересно!». Начинаю с ней общаться. Я говорю: «Деточка, (утрирую) скажи, а ты чего умеешь?». Она говорит: «Я в Linkedin 2 года». Думаю: «Ну, это круто!» Проверяю, а у нее позиции около 460’000'000.

Мария: Это что значит на русский язык, скажи?

Олег: Низко располагается в списке. Там было уже 500’000’000 миллионов, она была 460 000 000-ная какая-то. Я говорю: «А я первый. Как вы меня раскрутите?». Она говорит: «Ну, у вас неправильно сделано одно, второе, третье…» Я говорю: «Деточка, а как это влияет на мою позицию?». Она говорит: «Это не по теории». Почему люди, которые рассказывают про раскрутки, не первые в Linkedin? Почему они не бьют артистов известных? Почему не бьют Киркорова? Comedy Club?

Мария: Может быть, потому что у них узкий контент?

Олег: Это оправдание слабое.

«НИ В ОДНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ НЕТ ДЕНЕГ»

Мария: То есть ты сам не зарубаешься на социальные сети? В Linkedin ты сделал результат, но есть тот же Instagram, Facebook, YouTube… Ты мог бы взять методику, переложить ее на YouTube и стать первым на YouTube?

Олег: Да.

Мария: Почему ты на это не зарубаешься?

Олег: Потому что я понял, что ни в одной социальной сети нет денег. От Linkedin ко мне приходят, пишут значимые и весомые люди, а в Facebook мне пишут, знаешь, какие вопросы основные?

Мария: Нет.

Олег: «Какие книги прочесть?», «Как вы стали на такой путь?», то есть люди надеются бесплатно получить совет – это сеть друзей. В Америке Facebook – как у нас Одноклассники, ее не уважают. В Linkedin с кем-то соединиться – нормально, но сказать в Америке, что хочу с вами соединиться в Facebook, скажут: «О-о!» Это не бизнесовая сеть.

Мария: Я поняла тебя. Все-таки получается, что Linkedin для тебя – источник заказов, да?

Олег: Да.

Мария: А Facebook просто, чтобы было?

Олег: Linkedin – мультиязычная сеть амбициозных профессионалов, и там двигаться – это что-то значит. Быть в Одноклассниках первым – это ничто.

Мария: На Facebook, получается, тоже?

Олег: Абсолютно.

Мария: И на YouTube?

Олег: Тоже. По одной простой причине: когда вы начинаете биться с Linkedin, вы боретесь среди людей, а в Facebook вы боретесь с бюджетами крупнейших компаний планеты, и сколько бы вы ни прилагали усилий, вас побьют деньгами, а деньгами воевать – глупо.

Мария: Да. Мне было удивительно узнать, что ты вообще не тратишь на раскрутку. Сейчас я ставлю себя на позицию обывателя. Мышление обывателя такое, что если у меня есть классный контент, у меня есть интересный продукт, тем более школа траблшутинга, мы сейчас о ней поговорим, – это то, куда можно вовлекать, если осуществлять пропаганду в хорошем смысле этого слова, то, возможно, и сам термин будет быстрее расти, и люди буду появляться те, которые будут «загораться» и вовлекаться. Казалось бы, если это ядро есть, ты возьми, денег вложи и сразу хайп происходит.

Олег: Не получается. У много друзей в Facebook, которые все время пишут: «Я потратил на Facebook столько-то денег. За эти деньги можно было купить квартиру в таком-то городе». Я проверяю – да, миллионы, есть скриншот. Смотрю, сколько у него подписчиков и сколько у меня, и думаю: «А я ни копейки не потратил». Смотрите, у нас же есть ресурсы: знания, время и деньги. У кого нет времени и знаний, тратят деньги, а у кого есть знания, тратят только время.

ЛИЧНЫЙ БРЕНД И ТРАБЛШУТИНГ – ЭТО ПОРАБОТАТЬ СВОИМИ РУКАМИ

Мария: Но, с другой стороны, ты же сторонник делегирования?

Олег: Нет.

Мария: Нет? А как?

Олег: Личный бренд – персональная история, потому что если вы раскрутите мне бренд и сделаете весомым, то завтра сделаете Васю, Петю или Колю. Если я сам сделаю бренд, и он будет выше других, я смогу сказать, что это сделал я. Траблшутинг – это работать своими руками.

Мария: Поняла тебя.

Олег: Я не учу, как делать. Я становлюсь и работаю: вместо телефониста, продавца, IT-шника, безопасника, логиста, повара. Лично, снимаю костюм, надеваю нарукавники и начинаю работать. Я делаю, я не советую.

Мария: И именно из этой практики делания ты четко понимаешь, как это работает, и, таким образом, у тебя прибавляются и навыки, и расширяется кругозор, и так далее?

Олег: Еще когда размышлял над личным брендом, я сразу подумал, какая будет история. Первая история – надо так, чтобы я не успел закончить все.

Мария: Так…

Олег: Сейчас записываю четыре подкаста в неделю, выкладываю один. Записано 130, выложено 80. Мы будем записывать еще два года, а подкасты будут выкладываться до 2028, то есть многие вещи я делаю наперед. Сейчас пишу статьи на следующий год, читаю книги следующего года, живу в другом мире, в другом будущем. Когда создавал бренд, тоже жил будущим – представлял, как я буду сидеть на телевидении и рассказывать: Да, сделал. Да, стал. Сам. А были помощники? Ассистенты? Деньги? Нет, не было.

Мария: То есть твоя заруба изначально была в том, чтобы самому пройти и сделать это все?

Олег: Понимаете, заруба – это не тщеславие.

Мария: Я не в этом смысле.

Олег: Заруба в том, чтобы показать, что можно из Тмутаракани, как я, пробиться на любую высоту, не используя связи и деньги. Вот в чем заруба.

Мария: Хорошо. Смотри, в личном брендинге есть такая тема, называется концепция «Путь». Я иду по пути, об этом рассказываю, показываю, как я это делаю, люди смотрят на меня и говорят: «Меня это вдохновляет. Мне это интересно, я иду за тобой». Но когда я смотрю на тебя, у тебя такие феноменальные результаты, я не могу себя ассоциировать, я не могу почувствовать сопричастность, потому что все равно для меня это где-то за гранью, это уже экстра достижения, экстра скорость, понимаешь?

Олег: Согласен, но, я не рассказываю, кто я. Никогда не прошусь. У меня никогда не было визитной карточки, со мной люди разговаривают, как с обычным человеком: Здравствуйте. Здравствуйте. Поможете? Да, помогу. Пока не просят, не проявляюсь. Все ходят и рассказывают, я ежедневно получаю в Facebook и в других социальных сетях кучу вещей: «Мы делаем ролики, мы делаем мультфильмы, мы картины, мы портреты». Я никогда никому не писал ни одно письмо сам. Это позиция принципиальная. Можно строить башню высокую и узкую, быть сфокусированным. Я строю пирамиду. Замахиваюсь широко и поэтому кладу медленно, но объем материала, который кладу, колоссален, и этот гарантированно больше, чем надо. Представьте, есть люди, которые занимаются только харизмой, а у меня это один навык, или только речью, а у меня это только навык, или только big data, а у меня это навык. Я конкурирую сразу со всеми, то есть все эти высокие башенки по площади должны быть меньше, чем моя пирамида. Мне нужно иметь такое основание, такое количество материала фактического, проверяемого, чтобы конкурировать сразу со всеми. Поэтому не могу быстро вырасти. Темп кажется маленьким, но всему свое время.

Мария: Это абсолютно уникальный подход, потому что большинство людей стараются наоборот поднишеваться максимально узко, и стать в этой теме супер узким специалистом и поэтому номером один в этой нише, например.

>ШКОЛА ТРАБЛШУТЕРОВ ИЛИ ВОЗМОЖНО ЛИ ПЕРЕДАВАТЬ УНИКАЛЬНЫЙ ОПЫТ

Олег: Мне нужны успешные ученики. Мне нужно показать, что опыт передаваем.
Мария: Вот. Опыт передаваем?

Олег: Абсолютно.

Мария: Как?

Олег: Если человек владеет чем-то уникальным, он негодяй, если не сделал это достоянием планеты и человечества. Он утаивает знания и извлекает пользу. Это фальшивая монополия. Можно передавать знания и конкурировать даже с теми, кого ты обучил. До сих пор нет людей среди моих учеников, которые читают быстрее, чем я, или набирают быстрее, чем я, или пишут больше, чем я. В этом-то фишка: а) щедро делиться и б) конкурировать с такими же, как ты. Это, как, допустим, каратисты. Можно иметь свою школу, но старичок в возрасте 100 лет дерется наравне с молодежью. Вот фишка, вот красота. Надо быть играющим тренером. Представьте, когда вы играющий тренер в семи сотнях навыков, вы конкурируете с рынками – не с рынком России, а с рынком планеты – я ведь материалы даю на разных языках. Быть в городе номер один или в какой-то стране – это ничтожество. Быть в Москве первым или в России – просто, всего 140’000'000 человек. О чем мы говорим? Семь миллиардов стоят за порогом. Там надо быть первым.

Мария: А у тебя траблшутеры русские пока только?

Олег: Почему? Нет.

Мария: Нет? То есть у тебя международная школа?

Олег: Наоборот, как раз в Рунете это хуже всего идет. Потому что большинство людей считают, что в этом есть волшебство или какая-то гениальность. Гениальности нет. У меня нет ни одного таланта, только трудолюбие.

Мария: Это то, с чего мы как раз и начали. Это трудолюбие и подход методологический.

Олег: Да.

СКОЛЬКО СТОИТ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ТРАБЛШУТЕР И ЧТО ВЛИЯЕТ НА ЭТУ ЦЕНУ?

Мария: Я слышала, что твоих траблшутеров разбирают. Кто их разбирает?

Олег: К сожалению, есть две тенденции нехороших. Первая – их разбирают консалтеры, чем я недоволен. Консалтер дает самые высокие зарплаты, и неоперившаяся молодежь быстро на них соглашается – первый минус. Второй – многие мои траблшутеры сами по себе уже успешные люди. Ко мне приходят люди, которые уже успешны, у меня учится много бизнесменов – сомнительно, что они будут траблшутерами.

Мария: Да, но они, скорее всего, для того чтобы не останавливаться, потому что, попадая в твою среду, они находятся в состоянии постоянного роста.

Олег: Они начинают тут же применять.

Мария: Да-да, и это показатель их бизнеса. Возможно, для них это что-то типа must have для роста, и когда они попадают к тебе, они не могут не расти.

Олег: Может быть.

Мария: Сколько ты стоишь?

Олег: Сейчас в России 70 000 рублей в час.

Мария: Но эта цена уже достаточно давно у тебя, да?

Олег: Да.

Мария: А почему она не растет? Спрос же растет.

Олег: Представьте, приходим в ресторан, заказываем дорогую бутылку вина. Выпили, возникает вопрос: «Сколько чаевых дать официанту?». Это наша крутизна, что мы купили дорогое вино. Он открыл и налил. От цены бутылки чаевые зависеть не должны. Вы едете на такси. Вы везете с собой лист бумаги или килограмм золота, таксист получает те же деньги. Считаю, что цена не должна зависеть от крутости компании – первое. Второе – это всего лишь порог, который мальки не преодолевают – чтобы не было слишком маленьких заказов, вот и все.

Мария: Хорошо, а почему ты сейчас в своей тактике отказался от бесплатных выступлений? Раньше у тебя их было много, и ты таким образом пропагандировал что-то делился чем-то. Сейчас ты принципиально, если я правильно поняла, не выступаешь бесплатно. Почему?

Олег: Две вещи. Первая концепция состояла из того, что выступлю бесплатно раз на каждой конференции. Почти на всех стал лучшим спикером, и все увидели мой класс. Теперь организаторов мучают: «А будет ли он выступать?». Теперь меня зовут. Это была первая фишка. Второе – это было короткое время, отведенное на раскрутку. Оно закончилось.

Мария: То есть был некий такой период, когда ты понимал сознательно: «Сейчас я сделаю из серии 50 вот этот марафон, и потом по-другому»

Олег: Да.

Мария: Сейчас ты выступаешь?

Олег: Даже сейчас, перед тем как было интервью, я пытался отговориться, чтобы не выступать. Мне не настолько нужны деньги, чтобы постоянно выступать.

«МЕНЯ ДРАЙВИТ ОТ ЦИФР» ИЛИ КАК МОЖНО «ХАКНУТЬ» YOUTUBE ЧЕРЕЗ СТАТИСТИКУ

Мария: Хорошо. Тебя самого от чего сейчас больше всего драйвит в твоих процессах?

Олег: Меня драйвит от цифр. Сейчас смотрю, как развивается YouTube и Instagram. Я это делаю, как и большинство проектов. Чтобы понять, как работает YouTube, отслеживаю 121 канал. Это все каналы, на которых есть хотя бы одно мое видео. Отслеживаю все свои видео, 50 сверху и 50 снизу, каждый день специально в Excel руками заношу просмотры, лайки и дизлайки. Не наблюдаю, не думаю, не читаю какие-то книги, а персонально погружаюсь в алгоритмы, строю корреляции. Это означает, что как только закончу эксперимент, а сейчас ручками ввёл примерно 33’000 цифр с начала года, точно буду знать, в какую секунду что говорить, когда выкладывать ролик и так далее. Мне не нужны советы. Хакну сам алгоритм, разгадаю его.

Мария: То есть сначала ты загружаешь данные, обрабатываешь их и выдаешь уже для себя алгоритм?

Олег: И чем больше это делаю, тем больше испытываю отвращения. Есть много каналов, где занимаю лидирующие позиции. Потом вдруг замечаю, что какие-то видео меня опередили, штук пять или шесть от разных людей. Я делаю рассылку, например, со своим видео и поднимаются просмотры на 2’000.

Мария: Кому рассылку?

Олег: У меня есть подписчики, которым время от времени бесплатно материалы свои посылаю.

Мария: И ты скидываешь это видео своим подписчикам?

Олег: Да, они смотрят, я вижу рост, и вдруг замечаю, что те же самые пять видео, которые я опередил, опять стали впереди меня. Быстро понимаю – проплачено. Многие думают, что YouTube – красивое пространство и называют громкие имена, но я на многих каналах вижу, как и кого раскручивают, прямо ощущаю, чувствую, понимаю, как это делается.

Мария: Знаешь, у меня тоже до недавнего времени было четкое ощущение, что YouTube – это честное пространство, в котором не покупаются никакие раскрутки.

Олег: Это не так.

Мария: А недавно я начала видеть кейсы людей. Я же тоже делаю контент, я понимаю контакт с аудиторией, обратную связь какую-то, и я вижу, что человек с таким контентом типа бизнесовым не может иметь за такой период времени столько просмотров, потому что здесь все проседает, а здесь выстрел такой на 100’000 просмотров.

Олег: Есть бизнесы по раскрутке, это просто. Иметь 1’000'000 подписчиков в России –стоит 100 000 $. Сегодня платите и через 3 дня у вас 1’000'000. Люди, которые этим гордятся, просто наивны.

Мария: А как понять, реальный человек или нет?

Олег: Берете все его видео и отслеживаете на протяжении 300 дней просмотры.

Мария: Ну, я же не умею отслеживать так, как это делаешь ты.

Олег: Тогда без шансов.

Мария: Может, имеет смысл создать какую-то прогу, которой мы все сможем пользоваться.

Олег: А зачем? У задачи должен быть заказчик – благодарный человек, который скажет: «У меня есть идея и деньги. Сделай». Тогда это траблшутинг, которым я занимаюсь.

Мария: Заказчик сам реализует?

Олег: По-разному. Мне все равно. Я могу дать алгоритм, с программистами поговорить или понаблюдать над процессом. Могу быть поваром, официантом, посуду мыть, пол – все что угодно.

Мария: Хорошо, вернемся к цифрам. Ты говоришь, что тебя драйвят цифры. А еще в каком ракурсе?

Олег: Когда я говорю про школу, у меня есть таблица в Excel – навыков 625. Вот так публикации идут – на каждый навык должно быть по три публикации, по видео, по вебинару, по подкасту, и на каждый презентация 120 листов. Сейчас у меня написано моих статей больше, чем «Война и мир» по объему. Создано 8 535 слайдов. Меня прет сделать 100’000 слайдов, сделать 10'000 статей. Не за день, не за два, это будет 10-15 лет, но такие массивы, будут работать и после моей смерти. Цель деятельности лежит за пределами ее жизни.

Мария: То есть цель – это оказывать влияние на поколение после?

Олег: Уверен, что на моих видео и статьях вырастет новое поколение. Сейчас собираю подкасты. Каждый навык – отдельный подкаст. И видно, что с каждым днем все больше и больше проходит молодежи, все младше и младше люди смотрят. В 15-16-17 лет люди, пытаясь профориентироваться, приходят на мой канал и просматривают ролики – «А хочу ли я заниматься этим? А хочу ли тем?». Я создаю видеоэнциклопедию, вторую Википедию, Google.

ДЛЯ КОГО СУЩЕСТВУЕТ ШКОЛА ТРАБЛШУТЕРОВ И КАК ТУДА ПОПАСТЬ?

Мария: Теперь я поняла, у меня теперь начала складываться картинка. А у тебя сейчас есть уже те люди, которым ты можешь сказать, что вот это мой последователь?

Олег: Пока нет. Есть много людей, которые делают успехи, которыми горжусь, но так, чтобы это был именно траблшутер, который бы жил за счет того, что я ему вопросы задаю, а он их решает, таких пока нет.

Мария: А откуда могут взяться такие люди? Как ты это дальше видишь?

Олег: У меня была одна история. Думал поступить на MBA. Полетел отдельно в Кембридж, Гарвард, Оксфорд, и стал говорить: «А как к вам поступить?», а те: «А кто вы?» Описал, кто я. Мне сообщают: «Вы поступите». Говорю: «Почему?». Они: «У вас потенциал есть». Спрашиваю: «Стоп, подождите. Получается, из-за того, что у меня потенциал есть, я у вас отучусь и буду примером того, как пробился человек после Гарварда?» Отвечают: «Да». Откланиваюсь: «Спасибо. MBA для меня закрыт». Принципиально не буду учиться в MBA, чтобы не говорили, что мне MBA за границей помог. Это надо делать руками, в пыли, чтобы были ногти грязные.

Мария: А как тогда последователи?

Олег: Последователи должны появиться сами, их не надо выращивать. Если ты приложил большое количество усилий, они появятся, а если я кого-то одного выращу, это будет искусственный цветок. Его не поливать, он засохнет. Должны поля вырасти, долины.

Мария: Получается, тогда как попасть в твой круг? Знаешь, есть многие люди, которые говорят: «Ищу ментора. Ищу пространство для роста». Надо прийти в школу траблшутеров и там не для тебя, а для себя сделать какой-то экстра результат? Вот сейчас люди смотрят и говорят: «Вау! Хочу!». Какой алгоритм?

Олег: К нам попасть – квест. Мы все меньше даем информации – я вдруг понял, что мы не можем большие группы учить. Учить группы в 80 человек, как мы начинали, не получается. 80 человек сидят, глазами хлопают, всем интересно, у всех драйв – это шоу, продажа эмоций. Я продаю знания, поэтому должны быть маленькие группы – 5-10-20 человек. Мы почти не даем о себе информации, надо искать.

Мария: А попасть может любой или нет? Есть фильтр?

Олег: Есть собеседование по формальным критериям, но не сложное. Причем иногородние, которые не могут к нам попасть, по Skype учатся лучше, чем местные.

Мария: Почему?

Олег: Потому что местные не ценят возможности. Представьте, если я вас вижу каждый день, вы мой друг, и я знаю, что вы занимаетесь брендом. Я думаю, что мы можем видеться и завтра, и послезавтра, и через год – когда будет нужно. А представьте, что люди прилетают из другой страны и говорят: «А можно я к вам прилечу, потому что буду два дня?». Они оплачивают билет туда, обратно, гостиница, едят… Я думаю: «Боже мой! Это же ответственность! Люди платят за билет туда – обратно и гостиницу дороже, чем школа стоит за эти два дня. Я должен стараться!» Для них и хочется стараться. Они настолько вбирают, записывают все! Ради них хочется жить, напрягаться.

Мария: Да, я, кстати, ту же корреляцию замечаю, что когда ты в зоне доступа, это «синдром завтра».

Олег: Абсолютно верно. Это еще одна причина, по которой базу «греть» не нужно. База и так возле вас. Греть нужно холодное пространство. Нужно греть Антарктиду.

«ЕСЛИ ХОТИТЕ СВЕРКАТЬ ДОЛГО – БЕРИТЕ ШИРОКИЙ ПЛУГ»: ПОЛЕЗНЫЕ ЛАЙФХАКИ ДЛЯ ПОСТРОЕНИЯ ПЕРСОНАЛЬНОГО БРЕНДА

Мария: Смотри, фокус, который я хочу навести: ты веришь в то, что человек может пробиться без денег и без связей, самостоятельно, делая правильные действия, через трудолюбие, через личностный рост?

Олег: Да.

Мария: Дай несколько рекомендаций, на что держать фокус, потому что у меня как раз много аудитории, кому это важно и кто не обладает деньгами, не обладает связями. Но при этом у него есть ценность какая-то, которую он хочет донести до большего количества людей или до своей аудитории, что для меня понятнее, то есть не для многих, а для своих. Дай рекомендации.

Олег: Суть того, что я делаю, демонстрирую, не для себя, а родных, близких, и друзей. Через время проекты всплывут, и важно, чтобы не было ассоциаций со мной, чтобы не было наведенного знания. Хочу показать, что следуя моим советам, методикам, знаниям, которые в открытом доступе, в статьях, видео, можно стать известным. Как поступает большинство людей? Они приглашают к себе кого-то известного, ходят сами на интервью, бьются за место на «Первом канале», в «Forbes», еще где-нибудь. Я утверждаю, что эффективнее не пытаться среди других лососей вверх по реке идти, а спокойно, медленно расти и постепенно все преодолевать. Быстрый всплеск, быстрый результат неустойчив, не хватает базы. Сегодня сверкает Вася, завтра Маша, потом «Дом-2», потом «Фабрика звезд». Если хотите сверкать долго, надо брать широкий плуг и работать. Понимать, что ни один консультант не поможет. Консультант вас причешет, посоветует, даст обратную связь, но пахать должны вы. Вам покажут правильную осанку, но ходить-то должны вы. Вам скажут, когда и что делать, вам скажут, как делать календарь мероприятий, но писать, сочинять, снимать должны вы сами. Любой консультант занимается украшением торта, но коржи и крем – ваша задача.

Мария: Хорошо, давай в завершении интервью конкретно. Этот принцип понятен, он очень сильный, когда я делаю ставку на себя и готов работать на свой результат. Но все-таки какие-то рекомендации от тебя, что, может быть, позволит какие-то грабли обойти?

Олег: Первое – нужно понимать, что это марафон, не спринт, и если делать по 10 постов в день, любых произвольных, это не поможет. Людей нужно приучить к определенному типу контента. Во всех моих сетях есть только контент, сделанный мной. У меня нет ни одного репоста, публикую исключительно авторский материал. У меня его 18 типов. Первый тип – рецензии на книги, которые еще не вышли, их еще нет в бумаге, а рецензии уже есть. Это статьи, которые делаю именно я. Это навыки, которые можно смотреть только будучи моим подписчиком, – остальным за деньги. Вы должны регулярно давать один и тот же контент для одной и той же аудитории. Это не цитаты, не перепосты, это ваши мысли и творчество. Если кого-то копируете, вы развиваете этих людей. Когда делаете перепост Comedy Club, вы их развиваете. Когда делаете репост спикера, с ним фотографируетесь, это вы его крутите. Себя крутить нужно. Вы не можете себя раскрутить на уровне кого-то. Все наоборот – вы их приподнимаете, сами тонете. Нужно начинать с малой позиции, целиться на три года и каждый день, кроме воскресенья, делать осмысленный пост, где будет новизна, польза и уважение.

Мария: Благодарю тебя.

Олег: Спасибо.

Мария: Это потрясающая философия.

Олег: Мне прямо неудобно.

Мария: В эпоху хайпов, фаст-фудов, скоростей твоя философия в том числе закладывает фундамент, для того чтобы потом в скорость делать, понимаешь?

Олег: Абсолютно верно.

Мария: Многие люди пытаются делать быстро, но это быстро обламывается вскоре, потому что нет фундамента. Ты сейчас говоришь фундаментальные вещи. Для меня лично мне это близко, у меня это отзывается.

Олег: Спасибо.

Мария: Благодарю тебя, что вот так цепочка событий… Я благодарю Пашу Палагина, мы с ним записывали просто подкаст, Знаешь, кстати, тоже интересная штука. Я слышала одно твое выступление, в котором тебя спросили: «Какой навык ты считаешь самым главным?», и ты как раз говорил про скоронавыки, что скоронавыки являются базой для других навыков, и как раз рассказывал про Пашу Палагина, и буквально после этого выступления говорю: «Паша!». Собственно говоря, вот цепочка рекомендаций привела тебя сюда, меня сюда, и благодарю тебя за это интервью.

Олег: Спасибо большое.

Мария: Все, счастливо!